В России возможна революция
Дальний Восток и Восточная Сибирь могут отделиться, а вступление в ВТО поставит под угрозу существование легкой и обрабатывающей промышленности
Директор института Европы Российской академии наук академик Николай Шмелев
Он уверен: говорить о модернизации, когда в стране исчезают «десятки тысяч деревень», бессмысленно.
Разрыв между доходами беднейших 10% населения и 10% самых богатых в России достиг такого «опасного, болезненного» уровня — 1 к 25 официально и 1 к 60 неофициально, — что это угрожает стране социальной революцией, говорится в статье Николая Шмелева.
«В мире давно уже утвердилось понимание того, что этот разрыв не может быть больше 1 к 5 — 1 к 6. Это и наблюдается сейчас в Европе, что гарантирует ей отсутствие революций, всеобщих забастовок, массовых протестных движений и так далее», — пишет академик.
По его словам, Россия остается «самой социально несправедливой из всех промышленно развитых государств». Накал социального недовольства, по мнению Николая Шмелева, усиливает существование плоской шкалы налогообложения: «13% своего дохода платит и самый низкооплачиваемый рабочий, и миллиардер.
В ведущих странах Запада особо высокие доходы облагаются налогами около и свыше 50%, а еще помнятся времена, когда они достигали кое-где и 90%. Одновременно российское население сталкивается с тенденцией, противоречащей всему мировому развитию: сокращением внерыночных форм социальной поддержки людей, коммерциализацией здравоохранения и образования, ростом коммунальных и транспортных платежей в отрыве от роста зарплаты и пенсий и так далее».
Экономист убежден, что России нужна «вторая индустриализация». Основной упор в ней должен быть сделан не столько на внедрение инноваций, сколько «на спасение сложившегося в прошлом промышленного потенциала России». «Главное — дать в ходе «второй индустриализации» толчок оставшимся еще в живых от прошлого примерно 1/2 промышленных мощностей страны, которые без радикального обновления основных фондов протянут еще вряд ли более 7−10 лет», — говорится в статье академика.
«Страна больше не может закрывать глаза на тот факт, что за последние 20 лет, кроме Сахалинского проекта, в России, по существу, не было построено ни одного нового серьезного промышленного предприятия, ни одной электростанции, не проложено ни одной магистральной дороги», — сетует Николай Шмелев.
Полагаться в решении проблем 500 российских моногородов, в которых «сосредоточены лучшие интеллектуальные и высококвалифицированные силы страны», только на рыночные силы и частное предпринимательство нельзя, необходимо активнейшее вмешательство в судьбу моногородов государства. «Частный капитал не может решить проблему моногородов, он может только дать им более или менее безболезненно умереть», — отмечает академик.
О модернизации не может идти речь, пока не будет урегулировано «поистине трагическое положение российской деревни». «Исчезновение с карты страны десятков тысяч деревень, вывод из оборота 1/3 сельскохозяйственных угодий, пущенные под нож около 2/3 поголовья скота — преодолеть этот невероятный урон можно будет только в течение десятилетий», — пессимистичен экономист.
Главным источником модернизации, по мнению профессора, должны быть наука и образование. При этом «фундаментальная наука живет в стране главным образом за счет того, что было сделано или заложено еще в советские времена, и, по ряду оценок, достижение ею вновь мирового уровня вряд ли возможно раньше, чем через 2−3 поколения; в еще худшем положении находится прикладная наука, на которую в советские времена приходилось до 2/3 научного потенциала страны: она за годы непродуманных реформ практически уничтожена».
Вклад малого и среднего бизнеса в ВВП в России в 4−5 раз меньше, чем в развитых странах, причем условия для его развития со временем лишь ухудшаются. «Если на рубеже 1990−х годов на регистрацию нового предприятия требовалось около 3 месяцев, то сейчас зачастую свыше 1 года.
Криминальный рэкет тоже не исчез, его лишь дополнили рэкет государственный и невероятные масштабы повальной коррупции», — сетует экономист. Процесс назревающего экономического отложения вплоть до формального отделения от России Восточной Сибири и Дальнего Востока грозит стать необратимым. Для освоения этих районов также срочно требуется активное вмешательство государства, убежден Николай Шмелев.
По его словам, Россия «перестаралась с открытием своей экономики», в результате чего зависимость страны от импорта продовольствия, информационных систем, продукции ряда ведущих отраслей машиностроения, фармацевтики и других видов товаров далеко превзошла признанный в мире порог безопасности».
В связи с этим вступление России в ВТО необходимо отсрочить на 10−15 лет, полагает профессор.
«По экспорту оно даст эффект вряд ли больше $2−3 млрд в год, зато поставит под угрозу само существование не только многих потребительских отраслей производства, но и технически наиболее перспективной нашей обрабатывающей промышленности, составляющей основу планов модернизации», — предупреждает он. Самой больной проблемой российской экономики ученый считает господство монополий, которое «деформирует всю производственную и социальную структуру страны» и лишает монополистов всяких стимулов к инновационной деятельности.
При средней мировой норме рентабельности 9% российские монополии в ведущих отраслях производства и сферы услуг систематически получают прибыль на уровне 100−500% годовых, возмущается экономист. Существующая в России налоговая система позволяет нефтегазовым монополиям присваивать более 60% природной ренты на энергосырьевые ресурсы, когда в Саудовской Аравии и Норвегии этот показатель составляет лишь 10−20%.
При этом значительная часть доходов монополий переводится за рубеж, и «в условиях самого настоящего инвестиционного голода в России финансируют не свою, а экономику других стран». По разным оценкам, за последние 20 лет отток капитала из страны составил от $400 млрд до $1 трлн. По мнению Николая Шмелева, даже нижнего предела этой оценки хватило бы для радикальной модернизации всей российской экономики. Без резкого снижения нормы прибыли для ведущих монопольных компаний России разговоры об экономической модернизации бессмысленны, убежден академик. Для решения этой задачи неизбежны принудительные меры со стороны государства по отношению к монопольным структурам.
«Какие, в каких масштабах и хватит ли у государства на это воли, силы и решимости — это уже другой вопрос», — отмечает он. По мнению заместителя директора по научной работе Центрального экономико-математического института РАН, члена-корреспондента РАН Георгия Клейнера, центр социально-экономических проблем России находится на промышленных предприятиях.
«Положение наемного работника в России оставляет у него постоянное чувство неудовлетворенности — не только зарплатой и социальными благами, но и своей ролью как участника производственного процесса, — говорит ученый.
— Если такой наемный работник сам становится начальником или собственником, он отыгрывается на своих подчиненных. Если же он так и остается наемным работником, это напряжение накапливается. При определенных условиях оно может вылиться в непредсказуемые социальные пертурбации. Я убежден, что недавние события в Киргизии — это результат накопленной социальной неудовлетворенности, которая родилась прежде всего на рабочих местах».
| 
