Говорят, что в "необъятной стране" царит стабилизация, а довольный народ рукоплещет власти.

Оппозиция (если она вообще есть, то неорганизованная, вялая и незаметная) – это всего лишь маленькое темное пятно на все более светлом лике нашего самого большого восточного партнера.

 

Политики, высказывающие подобное мнение, оправдывают свою близорукую конъюнктурность тем, что народ – те люди, чей ценой они устраивают свои интересы, виноваты во всем сами. Простые россияне. Не слышно, чтобы лидеры Евросоюза в беседах со своими кремлевскими партнерами говорили о том, что в России растет число политзаключенных.

 

По их мнению, государственные интересы требуют молчания. Не раздражать Кремль, чтобы он не перестал одаривать газовыми и нефтяными милостями! Не раздражать магната, с которым делаются дела на миллиарды! Не раздражать, так как его представитель как раз нам улыбнулся!

В 1989 году Михаил Горбачев освободил последнего политического заключенного эпохи коммунизма. Борис Ельцин не преследовал за убеждения. Врата ада для инакомыслящих открыл Владимир Путин. А как мыслить правильно, уже 10 лет указывает одна партия, послушный парламент и назначаемые президентом губернаторы.

Оппозиционные партии исключены: их невозможно создать, а без оппозиции любые демократические выборы превращаются в фикцию. Похоже обстоит и с правом на демонстрации, манифестации или марши, хотя все это гарантировано гражданам во второй главе Конституции Российской Федерации о "Правах и свободах человека и гражданина". Сорок с лишним статей это гарантии ангелов, которые исполняет сейчас дьявол – то есть драматическое отрицание этих прав и свобод.

Дубинкой по башке

В 2009 году из гражданского отчаяния родилась "Стратегия 31" – движение в защиту свободы собраний, митингов, демонстраций, маршей и пикетов, которую гарантирует 31-ая статья конституции. Уже год сторонники движения собираются по 31 числам на Триумфальной площади в Москве, у Гостиного Двора в Петербурге и в 40 других городах России. Поскольку власти ни разу не дали им разрешения на проведение манифестации, на людей, держащих в руках листки с надписью 31, набрасываются милиционеры.

- Я видела, как били людей, которые просто фотографировали, как их кидали на землю, пинали, разбивали аппараты, - так Анастасия Рыбаченко рассказывает о митинге, прошедшем в Москве 31 мая. – Меня поймали, выкрутили руки, затащили в милицейский автобус. Он был набит битком. В отделение нас везли полтора часа, потому что водитель не знал города. Одна девушка потеряла сознание. Нас высадили, мы выжимали мокрую одежду. Где-то через час нам сказали снова садиться в автобус, мы отказались. Нас заставили силой. Меня бросили на землю и тащили по лужам, а Александру Артемьеву из Gazeta.ru сломали руку. Но в тот раз люди вышли на площадь с каким-то подъемом, с боевым духом, - рассказывала она.

Когда на Триумфальной был митинг, мимо случайно проходил 56-летний Сергей Мохнаткин, он сделал замечание милиционеру, чтобы он не бил женщин. За "оказание сопротивления сотрудникам милиции" он получил два с половиной года колонии.

31 июля 2010, Триумфальная площадь, толпа с плакатами "31". Милиция атакует. Выкручивает руки, тянет по земле в милицейские автобусы. Люди улыбаются, поднимают вверх пальцы, сложенные в знак "победа". Кто-то кричит: "Последнее слово будет за нами. Свернем власти шею". Толпа поет веселую народную песню.

30 августа накануне очередной акции премьер-министр Путин сказал в интервью газете "Коммерсант": "Что говорит действующее законодательство о марше? Нужно получить разрешение местных органов власти. Получили? Идите и демонстрируйте. Вышли, не имея права,— получите по башке дубиной". Путин считает, что реальная цель каждой подобной акции - это "чтобы им дали дубиной по башке".

Но это уже свершилось: появились люди, которых связывает бунт. Бунт вызволил отдельных людей из одиночества. Скольких? Гораздо больше, чем выходит митинговать на площади и улицы. Ведь не каждый бунтовщик достаточно смел, но каждый уже осознает свои права. Для большого света этого все еще недостаточно, чтобы протянуть им руку. Зато мир простых людей – из Лондона, Парижа, Копенгагена, Хельсинки - уже начал собираться по 31 числам перед посольствами Российской Федерации в поддержку взбунтовавшихся россиян.

Лицом к стене

Организация "За права человека" получила письмо от Эмиля Балуева, который 21 августа пошел с друзьями на концерт неодобряемой властями группы. Их окружили милицейские машины, начали проверять документы. Потом их запихнули в милицейский автобус, в который по пути забирали и других шедших на концерт людей, человек 70. На улице перед отделением всех засунули в стоячую клетку. "Потом меня повели на второй этаж, начали допрос. У меня сняли отпечатки пальцев, сфотографировали. В помещении было человек девять. Они сказали, что они из ФСБ. Они выкрутили мне руки, надели наручники, велели стоять в полушпагате и повернуться так, что сильно болела спина. Они били меня по ногам и по голове. Я упал. Потом меня вывели, поставили лицом к стене, а в кабинет привели других людей. Были слышны угрозы, крик, звук падающего тела. Потом меня снова привели в кабинет, мне угрожали, меня пытали, а в конце концов велели подписать бумагу, что я буду с ними сотрудничать. Мне обещали много выгод. Через шесть часов меня отпустили, - рассказывал Балуев.

Другим приказали стоять во дворе у стены, держать руки за головой, девушку два раза ударили по ногам, оскорбляли, унижали. Из здания слышались крики. Истязали белоруса. Сначала в кабинете, потом в коридоре, били головой об стену. Всех задержанных выпустили после нескольких обращений организации "За права человека".

Музыкальная группа, на концерт которой шли молодые люди, считается антифашистской. Так получается, что антифашизм в современной России преследуется по закону об экстремизме. Антифашистов приводят силой на допросы, в их домах проводят обыски, их без какого-либо повода задерживают в отделениях, снимают отпечатки пальцев, бьют. Намеренно срываются концерты исполнителей, выражающих протест против расовой и национальной дискриминации.

Также бьют молодых людей, которые защищают от вырубки лес в Химках. Они защищают его так яростно, что их движение стало синонимом бунта. Его молодую предводительницу, Машу (Евгению - прим. ред.) Чирикову, схватили на улице сотрудники ОМОНа, а ее помощника в отделение привезли в багажнике милицейской машины.

Никто не контролирует милицию

Май 2009 года, утро, Екатеринбург. Из дома выходит молодой человек, Алексей Соколов. На руках он несет двухлетнюю дочь. На него бросаются люди в штатском, выхватывают ребенка, заковывают в наручники. Девочка, получившая синяки, плачет. Кто-то зовет жену Алексея. Люди в штатском пытаются вырвать у нее из рук телефон. Даже через две недели у нее остались синяки. Во время обыска в квартире Соколова был изъят компьютер и материалы, которые он готовил в Страсбургский суд по правам человека.

Соколов является главой организации по охране прав человека "Правовая основа", которая борется с пытками и другими проявлениями жестокости в российских изоляторах, тюрьмах и колониях. Такой важный государственный орган как Общественная палата при президенте России согласилась на то, чтобы члены этой организации имели право пройти на территорию каждого из этих заведений. Однажды Алексей снял на мобильный телефон, как тюремные надзиратели издеваются над беззащитными, полуобнаженными заключенными. Запись он разместил в Интернете, от этого фильма кровь стынет в жилах.

Против Соколова сфабриковали обвинение в якобы имевшем место участии в разбойном нападении нескольколетней давности, виновных в котором не могли найти. В следственном изоляторе Соколов объявил голодовку. Он рассказал адвокату о том, как ему угрожали допрашивавшие его милиционеры. – Мы не можем тебя бить, но мы знаем, как тебя помучить. Тебе казалось, что ты можешь нас контролировать, но милицию никто не может контролировать.

Соколова осудили на пять лет колонии строгого режима (после апелляции срок уменьшили до трех лет).

25 августа 2010 года вопреки закону, согласно которому наказание должно отбываться в районе, где живет осужденный, его перевели на две тысячи километров на восток, в Красноярский край. Куда точно? Об этом не сообщили даже жене, которую, впрочем, все равно позже не впустили на территорию колонии.

[…]

Кто за них вступится

В марте 2009 года в Варшаву приезжал Лев Пономарев, один из создателей общества "Мемориал", помощник Андрея Сахарова, основатель организации "За права человека", член политсовета российского общества "Солидарность". Я спросила его тогда, как ему удается продолжать свою деятельность несмотря на преследования, которым подвергаются его организации. Он ответил: "Нормально. Я ведь не буду сидеть сложа руки".

Сразу после возвращения в Москву он был так сильно избит, что провел две недели в больнице. Президент США Барак Обама, днем позже разговаривавший с Владимиром Путиным осудил акции подобного рода.

22 августа 2010 года в день Государственного флага Пономарев принимал участие в марше через центр Москвы, выкрикивая антиправительственные лозунги. Результат: три дня ареста. В этот раз отозвался пресс-секретарь Совета национальной безопасности США, он, в частности, заявил, что "некоторые представители российских властей отказывают гражданам России в пользовании их конституционными правами".

Если бы лидеры других государств вступились за сотни российских политзаключенных (хотя бы так мягко), они бы заслужили право называться демократическими лидерами.

Кристина Курчаб-Редлих – журналист и репортер, по образованию юрист. Много лет работала корреспондентом польских СМИ в России, автор документальных фильмов о Чечне и книг о современной России.