От путинской экономики к брежневской?

 

Экономика по Путину и экономика по Брежневу

На первый взгляд, нет ничего общего. В «путиномике», как ее любят именовать зарубежные СМИ, рыночные цены и, как результат, отсутствие дефицита в смысле нехватки товаров и услуг. Имеешь деньги – выбираешь – покупаешь. В результате производители и поставщики реагируют на спрос (характерный пример – обвальное падение жилищного строительства в последний кризис).
В брежневской экономике тотальный дефицит, так как цены к спросу и предложению имеют очень отдаленное отношение. А примитивные наборы низкокачественных товаров и услуг распределяются волевыми решениями госаппарата. В результате деньги вроде как и не деньги вовсе: их имеешь, но не выбираешь. Выбор на рынке примерно такой же, как при Путине на выборах.

В то же время есть и общее. И та, и другая экономическая модель питались от экспорта нефти и газа. И в эпоху Брежнева, и в эпоху Путина росли (да еще как!) мировые цены на углеводородное сырье. И на потоке доходов от его продажи за рубеж строилось все остальное.

Однако если посмотреть на это «все остальное», то тут снова выявятся различия. Одним из таковых можно смело назвать положение с зерном. К 80-м гг. XX в. самым значимым направлением использования нефтегазовых доходов (даже превзошедшим закупки оборудования для нужд ВПК и смежных с ним отраслей) стал импорт зерна.
При Брежневе СССР превращается в крупнейшего в мире его импортера. Если в 1970 г. СССР закупил 2,2 млн т. зерна, то в 1980 г. – 29,4 млн т., а в 1984 г. был поставлен рекорд – 46,0 млн т. В 80-х гг. на СССР приходилось более 15% мирового импорта зерна, а в середине 80-х гг. каждая третья тонна хлебопродуктов производилась из импортного зерна.

Брежневская модель экономики – это «нефть в обмен на продовольствие». Она может быть кратко обрисовано одним, как модно сейчас говорить, кейсом, приводимым в книге Е.Гайдара «Гибель империи». Председатель Совета Министров А.Косыгин неоднократно обращался к начальнику Главтюменьнефтегаза В.Муравленко с просьбой: «С хлебушком плохо – дай 3 млн тонн сверх плана».

А вот в «путиномике» вплоть до последнего времени с «хлебушком» было все хорошо и даже очень. В 2000 г. экспорт пшеницы и меслина (смеси пшеницы и ржи) составил всего лишь 594 тыс. т., тогда как в 2009 г. – около 17 млн. т! Третий в мире (после США и Канады) экспортер. Если бы кто-то мне это при Брежневе сказал, то я решил бы, что человек этот - псих неизлечимый.

И хотя другое продовольствие Россия и при Путине почти не экспортирует, а, напротив, импортирует, как и в советские времена, этот факт не отменяет отмеченное выше различие. Однако вскоре его может и не стать.

Сюжет про запрет

В известной песне Владимира Высоцкого главврач Маргулис телевизор запретил. Если бы Владимир Путин запретил первый и второй канал российского ТВ, то можно было бы только радоваться экономии средств. Но он вдруг запретил экспорт зерна.
Понятно, что ход в народе популярный. Как же! Засуха, жара, треть урожая потеряна, самим не хватит! Что ж, попытаемся разобраться.
Председатель правительства РФ привел такой расклад. Урожай по прогнозу Минсельхоза 60-65 млн т. Внутренняя потребность 77-78 млн т. В интервенционном госфонде – 9,5 млн, а в переходящих остатках (это то, что держат частные организации) – 21 млн. Вывод: будем экспортировать – никаких запасов не останется, а это – большой риск!

Не согласимся.

 

Куда больший риск гробить внешнеэкономические связи и лишать доходов тех, кто пострадал от засухи. В июле цена российской пшеницы на мировом рынке выросла на 50%! Трейдерам от этого обидно (они заключили контракты, когда цена была низка). Однако будущие контракты пошли бы по новым ценам. Трейдеры бы отыгрались, а производители только бы выиграли.
До запрета были заключены внешние контракты не более чем на 5 млн. т. При любом раскладе хватило бы (тем более, что альтернативные источники дают прогноз урожая на уровне 65-70 млн т, а переходящие остатки оценивают в 24 млн т). А что дает запрет?

Во-первых, утрату доверия покупателей. В будущем страны Ближнего Востока (они основные покупатели российского зерна) станут договариваться с российскими поставщиками в последнюю очередь, а то стараться и вовсе без них обойтись.

Во-вторых, растут риски инвестиций в российское сельское хозяйство (в том числе и в новые технологии, призванные противостоять засухам). Если ваши инвестиции могут нежданно-негаданно не окупиться по причине запрета на вывоз, то зачем инвестировать?

В-третьих, Россия за последние годы стала столь большим игроком на мировом рынке зерна, что самоналоженное эмбарго привело к росту мировых цен. Ну, а если не забыли, что мы импортируем мясо и прочее продовольствие, то легко протянуть цепочку от зерна к мясу (доля кормов в себестоимости производства мяса составляет 50-70%).

В-четвертых, на экспорте делают свой бизнес не только производители и трейдеры, но и железные дороги, порты и т.п. Был бизнес и нет его. Между прочим в силу стремительности введения запрета (10 дней между его объявлением и введением) в пути на станциях застряло 360 тыс. т зерна. Хранить его негде.

В-пятых, стоило бы помнить, что если так уж хочется вмешиваться в рынок, то есть и более щадящие формы такого вмешательства (экспортные пошлины, например). Тут и какие-никакие, а доходы для бюджета. А так – только чрезвычайные бюджетные расходы (примерно 35 млрд руб.), которые уже намечены для поддержки хозяйств (как у нас распределяются такие расходы и какая их часть доходит «до земли» - отдельная песня).

Кстати, отменило ли правительство множественные импортные барьеры на пути зарубежной сельхозпродукции? Или забыло это сделать?

Ленинским курсом или спекулятивным?

Уже мало кто помнит, что слоган «ленинским курсом» был навешен на полное собрание сочинений «дорогого Леонида Ильича» (что-то около 10 томов бумагомараний его референтов). Однако Брежнев шел не ленинским курсом – он шел ко дну. Ленинским курсом пошел Путин (Ленин тоже запрещал крестьянам торговать зерном, правда, более радикально).
Каков будет ответ производителей? Цены на тонну пшеницы на российском внутреннем рынке упали. Ответ производителей вполне закономерен. Ждать роста цен, зерно придерживать и не продавать. Если следовать дальше ленинским курсом, то надо вводить продразверстку и посылать продотряды.

Если же предположить, что Владимир Владимирович не совсем верный ленинец, то ему остается только стать верным брежневцем. Искать зерно на внешних рынках, покупать его по резко возросшим (в то числе и по причине собственного запрета) ценам и ввозить в страну. Но для такого затратного решения надо, чтобы нефть со своими ценами «не подкачала». А с этим, как всегда, полный туман.

Что же делать? Читать Ленина и поступать в точности наоборот. Спекулянт – самый полезный субъект в такой ситуации. Недаром Ильич (тот, что Ульянов) их расстреливал.

 

Спекулянт закупает зерно, когда дешево (откуда и взялись эти 21 или 24 млн т.) и продает, когда дорого. Тем самым не дает ценам, а значит и доходам производителя, совсем рухнуть в год урожайный, и сбивает цены в неурожай, выбрасывая запасы на рынок.

Спекулянты спасли миллионы людей от голода в Гражданскую войну и, тем более, справятся с нынешними трудностями. Не в силу альтруизма, конечно, а в силу стремления к собственной выгоде. Наша же бюрократия бредит теорией заговора и видит в росте цен только козни своих врагов. Со всех сторон доносятся ее вопли: цены – стой! Только нормирования с его дефицитом нам не хватало. Здравствуй, дорогой Леонид Ильич!

Разумным ответом может быть только один. Свобода торговли. В том числе и внешней. И даже если вам вдруг не нравятся спекулянты, то, вы, наверное, тоже спекулянт. Когда, например, сегодня закупаете впрок гречку, опасаясь будущего роста цен, то вы поступаете также экономически рационально, как и они. Рассчитываете на свою будущую выгоду за счет предвидения ценовой конъюнктуры. Флаг вам в руки. И удачи.