Сот не люблю я Сорокину, уж больно ценник на ее лбу противно светится, однако именно она и ее соратники озвучили где то в 2000 году Радиопостановку "Трудно быть богом". Смысл книги и ее ценность, конечно ж потерялись, однако точное определение г. Путина как "Дон Рэба", дорогого стоит:
"Дон Рэба, дон Рэба! Не высокий, но и не низенький, не толстый и не
очень тощий, не слишком густоволос, но и далеко не лыс. В движениях не
резок, но и не медлителен, с лицом, которое не запоминается. Которое
похоже сразу на тысячи лиц. Вежливый, галантный с дамами, внимательный
собеседник, не блещущий, впрочем, никакими особенными мыслями...
Три года назад он вынырнул из каких-то заплесневелых подвалов
дворцовой канцелярии, мелкий, незаметный чиновник, угодливый, бледненький,
даже какой-то синеватый. Потом тогдашний первый министр был вдруг
арестован и казнен, погибли под пытками несколько одуревших от ужаса,
ничего не понимающих сановников, и словно на их трупах вырос исполинским
бледным грибом этот цепкий, беспощадный гений посредственности. Он никто.
Он ниоткуда. Это не могучий ум при слабом государе, каких знала история,
не великий и страшный человек, отдающий всю жизнь идее борьбы за
объединение страны во имя автократии. Это не златолюбец-временщик,
думающий лишь о золоте и бабах, убивающий направо и налево ради власти и
властвующий, чтобы убивать. Шепотом поговаривают даже, что он и не дон
Рэба вовсе, что дон Рэба - совсем другой человек, а этот бог знает кто,
оборотень, двойник, подменыш...
Что он ни задумывал, все проваливалось. Он натравил друг на друга два
влиятельных рода в королевстве, чтобы ослабить их и начать широкое
наступление на баронство. Но роды помирились, под звон кубков
провозгласили вечный союз и отхватили у короля изрядный кусок земли,
искони принадлежавший Тоцам Арканарским. Он объявил войну Ирукану, сам
повел армию к границе, потопил ее в болотах и растерял в лесах, бросил все
на произвол судьбы и сбежал обратно в Арканар. Благодаря стараниям дона
Гуга, о котором он, конечно, и не подозревал, ему удалось добиться у
герцога Ируканского мира - ценой двух пограничных городов, а затем королю
пришлось выскрести до дна опустевшую казну, чтобы бороться с крестьянскими
восстаниями, охватившими всю страну. За такие промахи любой министр был бы
повешен за ноги на верхушке Веселой Башни, но дон Рэба каким-то образом
остался в силе. Он упразднил министерства, ведающие образованием и
благосостоянием, учредил министерство охраны короны, снял с
правительственных постов родовую аристократию и немногих ученых,
окончательно развалил экономику, написал трактат "О скотской сущности
земледельца" и, наконец, год назад организовал "охранную гвардию" - "Серые
роты". За Гитлером стояли монополии. За доном Рэбой не стоял никто, и было
очевидно, что штурмовики в конце концов сожрут его, как муху. Но он
продолжал крутить и вертеть, нагромождать нелепость на нелепость,
выкручивался, словно старался обмануть самого себя, словно не знал ничего,
кроме параноической задачи - истребить культуру. Подобно Ваге Колесу он не
имел никакого прошлого. Два года назад любой аристократический ублюдок с
презрением говорил о "ничтожном хаме, обманувшем государя", зато теперь,
какого аристократа ни спроси, всякий называет себя родственником министра
охраны короны по материнской линии".