- Раньше я жила в старой развалине на улице Лесозаводская рядом с ЛДК-4, - начинает свое горькое и неправдоподобное повествование Елизавета Михайловна. - Когда, по причине сноса этой руины, нас стали выселять, я долго не хотела ехать в комнату с подселением.

 

Тогда я работала в Речном порту и все надеялась получить хотя бы однокомнатную квартиру. Дошло до того, что меня решением суда поселили в одну из комнат двухкомнатной квартиры дома №8 на улице Дежневцев.

 

Тогда я и предположить не могла, что через 14 лет тот же суд меня выкинет и из этой комнаты. Только теперь на улицу.

 

А пока, Елизавета по ордеру №478 от 28 апреля 1987 года получила комнату в 17,2 квадратных метра и стала жить с соседкой-бабушкой, проживавшей в 15,7 квадратах.

 

Со временем все успокоилось и соседки душа в душу прожили вместе до августа прошлого года, когда бабушка из своей комнатки радостно переехала в город на новое место жительства.

 

Обрадовалась и Елизавета, которая теперь имела полное право выкупить или взять в аренду освободившуюся комнату и, наконец-то, стать полноправной хозяйкой квартиры.

 

Но радовалась женщина рано, так как и в местной администрации освободившуюся комнату взяли на заметку.

 

- После переезда своей соседушки я пришла к Светлане Третьяковой - председателю жилкома при Исакогорской админострации, - вспоминает Мешкова. - Она сразу предложила мне написать заявление о договоре коммерческого найма освободившейся комнаты.

 

Я, сдуру, возьми да и напиши. А потом, когда я пошла в БТИ за справками и рассказала обо всем тамошнему юристу, он меня и спросил: "Кто тебя заставил писать такое заявление?!" И объяснил, что по нынешнему закону я имею полное право арендовать освободившееся жилье по более низким ценам.

 

Взволнованная этим Елизавета пошла в администрацию и переписала заявление как ей сказали.

 

Но чиновники судьбу комнаты решили по другому и вскоре на освободившуюся комнату - 15,7 кв. метра - выдается ордер - как утверждают в Искогорской администрации - очереднице.

 

Остается неизвестным, лукавили чиновники или просто были некомпетентны, когда рассматривали заявление Мешковой об аренде.

 

Ведь в статье 16 Закона РФ "Об основах Федеральной жилищной политики" в редакции от 8 июля 1999 года - для таких как Елизавета Михайловна предусматривается только аренда или продажа, а вовсе не коммерческий найм.

 

Впрочем, оставим этот нюанс на совести исакогорских чиновников. Так или иначе, но именно здесь начиналась путаница, постепенно переросшую в печальную историю о глупости, душевной черствости и чиновничьей некомпетентности.

 

 

- Я знала, что на освободившуюся - маленькую комнату выписан ордер за №378, - продолжает Елизавета. - Но продолжала сопротивляться вселению новых жильцов.

 

Ждала, что мое заявление об аренде все-таки рассмотрят. Поставила в квартире железные двери и решетки на окнах. Решила спрятаться от всех, но не получилось.

 

Тридцатого августа Мешкова находилась на своем рабочем месте, а именно, в зале ожидания архангельского железнодорожного вокзала, где работала уборщицей.

 

Днем, примерно в обеденное время в зал зашли крепкие ребята в черной форме. На спине у каждого была надпись - "судебный пристав". Во главе их уверенно маршировала некая симпатичная дама. "Я пришла исполнить решение суда", - сказала она.

 

- Как я узнала позже, фамилия дамы Федотова, - до сих пор с содроганием вспоминает Елизавета Михайловна. - Она заявила, что проехать с ними по моему адресу. Я было заартачилась, но приставы стали ко мне "приставать" и крепко взяли под локотки.

 

Моя напарница, с которой я стояла, аж глаза выпучила от удивления. Чтобы ко мне да сразу два парня приставали! А может подумала, что я враг народа и меня выловили органы...

 

Посадили Елизавету в "воронок" и повезли - в чем была с работы - до дома. А у дверей собственной квартиры стали у нее ключи от нее требовать. Мешкова объяснила, что у нее с собой ключей нет и они находятся в ее одежде на работе. Обратно никто ехать не захотел.

 

Поэтому вызвали приставы бригаду МЧС.

 

- Приехали два мужика и пилой по моим дверям - вжик, так что искры сыпанули, - рассказывает Елизавета.

 

- Я - в двери. "Не пущу!" - закричала. Меня оттащили, а я от волнения даже сознание потеряла. Потом очнулась в коридоре и заплакала. Дверей жалко стало. Я ведь за них и за решетки семь тысяч заплатила.

 

Потом вижу двух наших местных алкашей и спрашиваю, мол, чего вы-то тут делаете? А они мне гордо: "Мы понятые".

 

Я - к комнате своей, а там уже все собрались. Новая жилица Руднева говорит: "Ты чего мою комнату загромоздила?!"

 

-Да чем я загромоздила-то! Стенка "Гандвик", купленная в 1986 году за 869 рублей, диван, стол и четыре стула. Да и комната не ее, а моя! У меня на нее ордер есть!!

 

 

И вот тут-то и выяснилось, что ордер у новой соседки Елизаветы Мешковой вовсе не на маленькую комнату, а на жилье площадью в ...17,4 квадратных метров. То есть на комнату, которой в этой конкретной квартире никогда не было.

 

Но разбираться в этом абсурде или заведомом подлоге никто не стал. Даже красивая и умная госпожа пристав Федотова, которая запросто в чужом жилище уселась на диван хозяки и принялась ее же выгонять из дома.

 

- Она прямо в верхней одежде приземлилась, - вспоминает Елизавета. - У нее, кстати, на руках восемь печаток и перстней золотых было одето. Я ей чего-то про это сказала, а она мне - что, мол, завидно?

 

И вдруг все это вместе взятое так меня разозлило, что я закричала: "Что это ты уселась своей задницей на мой диван!?" А потом взяла и сдернула ее со своего диванчика.

 

Тут ко мне подскочил один в черном. Орет: "Не хапай хорошую женщину!", и назвал меня нецензурно. Я до сих пор помню как: "Закрой свое хайло, бл... такая!" После всего этого отвезли меня в Исакогорскую милицию.

 

Четыре часа просидела Елизавета в следственной комнате дежурки. За это небольшое время составили на нее протокол, в котором было написано, что ругалась она нецензурной бранью.

 

Милиционеры женщине посочувствовали, а потом отпустили и наказали прийти назавтра с паспортом. Чтобы в суд отвезти для рассмотрения протокола.

 

Когда "хулиганка" Мешкова пришла домой, то увидела на дверях своей комнаты огромный амбарный замок, взятый из ее хозяйственных запасов.

 

- Мой замок на мои же двери и повесили, - тогда отметила она. - А на дверях маленькой комнаты - печать с бумажкой подписанной Федотовой.

 

Я снова стала плакать. Только сегодня утром я была как нормальный человек, а к вечеру - уже бомж.

 

Пошла жаловаться соседям. Пожалели меня и, раз такое дело, посоветовали ночевать в ванной. На ней-то замка и печати не повесили.

 

Положила на ванную досочки, так ночь и скоротала. На следующий день у меня был выходной и я направилась в ЖЭС-1, к комунальщикам нашим. Там заместитель начальника Драчева Татьяна Евгеньевна.

 

Рассказала все ей. Она удивилась и сказала, что Руднева прописалась в маленькую комнату.

 

 

В этот день в милицию, как было велено, Мешкова не пошла. Тем более, что ее паспорт остался в опечатанной Федотовой комнате, а срывать эту странную печать Елизавета не решилась.

 

Но на следующий день она стала разыскивать участкового, собираясь пожаловаться хоть ему, и появилась-таки в поле зрения стражей порядка.

 

"О-о, - обрадовались они, - а тебя, Елизавета, судья три дня как жаждет". Поэтому посадили страдалицу в УАЗик вместе с каким-то мятым дебоширом и повезли к судье Исакогорского округа Мерзиковой Нине Павловне.

 

- Мужик, что со мной в "козле" сидел, все воду жадно пил. Оказывается, жену поколотил, - вспоминает Елизавета.

- Дали ему за это в суде семь суток ареста. А мне - десять вкатили. Наверное, за то, что я судье Мерзиковой отвод дала. Сказала, что не доверяю ей и вообще никому уже не верю.

 

-Привезли меня в тюрьму. (Примник-распределитель для административно арестованных - прим. авт.) Вокруг скрипучее железо, решетки... Попросили все с себя снять до гола почти. Осмотрели, прощупали, записали и камеру одиночную №6 посадили. Воздух как в канализации. С потолка течет, холодно. А ночью давай меня кто-то кусать.

 

-Тут я и познакомилась с тамошними клопами. Огромные, черные и продолговатые. На жуков похожи. Мутанты наверное. Десять дней боролась Елизавета с клопами-мутантами, холодом и протечкой с потолка.

Для борьбы с влагой использовала какие-то чужие портки, которые тут же лежали.

Отжимала в парашу и снова стелила под камерную капель.

 

- Кормят там не жирно и не сладко, - рассказывает наша землячка. - Утром кипяток желтого цвета. На обед каша ячневая и суп подозрительный с обрывками чего-то. -Плюс к этому серая лепешка. На ужин - снова кипяток. лепешку приходилось растягивать на все сутки.

 

Потом милиционеры сжалились дали позвонить на работу. Больше мне некому звонить. Родных нет.

 

Рассказала своей начальнице Татьяне Николаевне Куза про свои горькие дела. Та, добрая женщина, мне сумку с теплой одеждой привезла и сумку с продуктами: колбасой, сыром, маслом и конфетами.

 

Бомж

 

Отсидела "хулиганка" Мешкова от звонка до звонка.

 

Милиционеры, когда выпускали сиделицу на свободу, пошутили: "Смотри, не упади от свежего воздуха".

 

Вышла Елизавета Михайловна во двор и закачалась, увидев яркое солнце и ...храм с горящим на солнце золотым куполом. Перекрестилась и пошла домой. Там все так же: замки и печати.

 

Поэтому пошла ночевать Елизавета на вокзал, где сейчас и живет.

 

- Я сейчас бомж, - убежденно говорит она. - Все мои претензии на свою собственную комнату никого из чиновников не волнуют. Писала всем. И прокуратуру, и в суд обращалась, к той же Мерзиковой и в администрацию Исакогорки. Везде мне дают отлуп. Да еще на меня дело уголовное возбудили по статье 330 Уголовного кодекса (Самоуправство. Максимальный срок лишения свободы - пять лет - прим. авт.) Суд третьего декабря. Говорят это за то, что чинила я препятствия, когда меня из моей же комнаты как собаку выкидывали.

 

А сейчас, отработав на работе положенное время, сидит Елизавета среди пасажиров в зале ожидания вокзала и ждет, когда все поезда отправятся.

 

По ее словам, няндомский всегда опаздывает. Но когда он отходит и вокзал закрывается, то идет Елизавета к своей "постели" - цементному углу рядом с батареей парового отопления и ложится спать.

 

Засыпая, снова видит перед собой холодный и неумные лица людей, которые выкинули ее из собственной комнаты и квартиры: главу Исакогорской администрации Лангемана, судью Мерзикову, и красивую "золотоносную" госпожу Федотову с ее розовощекими крепкими "телохранителями" из службы судебных приставов.

 

А еще надеется Елизавета, что когда-нибудь она снова будет жить в своей комнате.

 

Если, конечно, не посадят...

 

P.S. Сейчас очень много говорится о судебной реформе. Мол, судей за разного рода безобразия можно будет привлекать к уголовной и административной ответственности и все такое...

 

Хотя это и не очень хорошо, но иногда все-таки можно. Особенно тогда, когда суд становится своеобразным орудием в руках госаппарата и местных чиновников - коррупционеров.

 

"Народ думает, что суд - это место, откуда одна дорога - в тюрьму, - говорил в своем интервью председатель областного суда Михаил Аверин. - Хотя суды призваны защищать права людей". А может народ правильно думает?